Белинский - Литературные мечтания (Элегия в прозе)

Я правду о тебе порасскажу такую, Что
хуже всякой лжи. Вот, брат, рекомендую:
Как этаких людей учтивее зовут?..

Грибоедов. Горе от ума

Есть ли у Вас хорошие книги? - Нет, но у
нас есть великие писатели. - Так, по
крайней мере, у вас есть словесность? -
Напротив, у нас есть только книжная
торговля.

Барон Брамбеус {1}

Помните ли вы то блаженное время, когда в нашей литературе пробудилось
было какое-то дыхание жизни, когда появлялся талант за талантом, поэма за
поэмою, роман за романом, журнал за журналом, альманах за альманахом; то
прекрасное время, когда мы так гордились настоящим, так лелеяли себя
будущим, и, гордые нашею действительностию, а еще более сладостными
надеждами, твердо были уверены, что имеем своих Байронов, Шекспиров,
Шиллеров, Вальтер Скоттов? Увы! где ты, о bon vieux temps {о доброе старое
время (франц.). - Ред.}, где вы, мечты отрадные, где ты,
надежда-обольститель! Как все переменилось в столь короткое время! Какое
ужасное, раздирающее душу разочарование после столь сильного, столь сладкого
обольщения! Подломились ходульки наших литературных атлетов, рухнули
соломенные подмостки, на кои, бывало, карабкалась золотая посредственность,
а вместе с тем умолкли, заснули, исчезли и те немногие и небольшие
дарования, которыми мы так обольщались во время оно. Мы спали и видели себя
Крезами, а проснулись Ирами! {2} Увы! как хорошо идут к каждому из наших
гениев и полугениев сии трогательные слова поэта:

Не расцвел и отоцвел
В утре пасмурных дней! {3}

Да - _прежде_ - и _ныне, тогда_ - и _теперь_! Великий боже!.. Пушкин,
поэт русский по преимуществу, Пушкин, в сильных и мощных песнях которого
впервые пахнуло веяние жизни русской, игривый и разнообразный талант
которого так любила и лелеяла Русь, к гармоническим звукам которого она так
жадно прислушивалась и на кои отзывалась с такою любовию, Пушкин - автор
"Полтавы" и "Годунова" и Пушкин - автор "Анджело" и других мертвых,
безжизненных сказок!.. Козлов - задумчивый певец страданий Чернеца, стоивших
стольких слез прекрасным читательницам, этот слепец, так гармонически
передававший нам, бывало, свои роскошные видения, и Козлов - автор баллад и
других стихотворений, длинных и коротких, напечатанных в "Библиотеке для
чтения", и о коих только и можно сказать, что в них _все обстоит
благополучно_, как уже было замечено в "Молве"!., какая разница!.. Много бы,
очень много могли мы прибрать здесь таких печальных сравнений, таких
горестных контрастов, но... словом, как говорит Ламартин:

Les dieux etaient tombes, les trones etaient vides! {*}
{* Боги пали, троны опустели! (франц.) - Ред.}

Какие же новые боги заступали вакантные места старых? Увы, они сменили
их, не заменив! Прежде наши Аристархи, заносившиеся юными надеждами, всех
обольщавшими в то время, восклицали в чаду детского, простодушного упоения:
_Пушкин - северный Байрон, представитель современного человечества_. Ныне,
на наших литературных рынках, наши неутомимые герольды вопиют громко:
_Кукольник, великий Кукольник. Кукольник - Байрон, Кукольник - отважный
соперник Шекспира! на колена перед Кукольником!_ {"Библиотека для чтения" и
"Инвалидные прибавления к литературе" {4}.} Теперь Баратынских, Подолинских,
Языковых, Туманских, Ознобишиных сменили гг. Тимофеевы, Ершовы; на поприще
их замолкнувшей славы величаются гг. Брамбеусы, Булгарины, Гречи,
Калашниковы, по пословице: на безлюдье и Фома дворянин. Первые или потчуют
нас изредка старыми погудками на старый же лад, или хранят скромное
молчание; последние размениваются комплиментами, называют друг друга гениями
и кричат во всеуслышание, чтобы поскорее раскупали их книги. Мы всегда были
слишком неумеренны в раздаче лавровых венков гения, в похвалах корифеям
нашей поэзии: это наш давнишний порок; по крайней мере, прежде причиною
этого было невинное обольщение, происходившее из благородного источника -
любви к родному; ныне же решительно все основано на корыстных расчетах;
сверх того прежде еще и было чем похвастаться, ныне же... Отнюдь не думая
обижать прекрасный талант г-на Кукольника, мы все-таки, не запинаясь, можем
сказать утвердительно, что между Пушкиным и им, г-ном Кукольником,
пространство неизмеримое, что ему, г-ну Кукольнику, до Пушкина,

Как до звезды небесной далеко! {5}

Да - Крылов и г. Зилов {6}, "Юрий Милославский" Загоскина и "Черная
женщина" г-на Греча, "Последний Новик" Лажечникова и "Стрельцы" г-на
Масальского и "Мазепа" г-на Булгарина, повести Одоевского, Марлинского,
Гоголя - и повести, с позволения сказать, г-на БрамбеусаШ... Что все это
означает? Какие причины такой пустоты в нашей литературе? Или и в самом деле
- _у нас нет литературы_?..

(Продолжение обещано.)

(II)

Pas de gpace!

Hugo. Marion de Lorme {*}
{* Пощады нет! - Гюго. Марион де Лорм (франц.). - Ред.}

_Да - у нас нет литературы_!
"Вот прекрасно! вот новость! - слышу я тысячу голосов в ответ на мою
дерзкую выходку. - А наши журналы, неусыпно подвизающиеся за нас на ловитве
европейского просвещения, а наши альманахи, наполненные гениальными
отрывками из недоконченных поэм, драм, фантазий, а наши библиотеки, битком
набитые многими тысячами книг российского сочинения, а наши Гомеры,
Шекспиры, Гете, Вальтер Скотты, Байроны, Шиллеры, Бальзаки, Корнели,
Мольеры, Аристофаны? Разве мы не имеем Ломоносова, Хераскова, Державина,
Богдановича, Петрова, Дмитриева, Карамзина, Крылова, Батюшкова, Жуковского,
Пушкина, Баратынского и пр. и пр. А! что вы на это скажете?"
А вот что, милостивые государи: хотя я и не имею чести быть бароном, но
у меня есть своя фантазия {7}, вследствие которой я упорно держусь той
роковой мысли, что, несмотря на то, что наш Сумароков далеко оставил за
собою в трагедиях господина Корнеля и господина Расина, а в притчах
господина Лафонтена; что наш Херасков, в прославлении на лире громкой славы
россов, сравнялся с Гомером и Виргилием и под щитом Владимира и Иоанна {8}
по добру и здорову пробрался во храм бессмертия {То есть во "Всеобщую
историю" г-на Кайданова.}, что наш Пушкин в самое короткое время успел стать
наряду с Байроном и сделаться представителем человечества; несмотря на то,
что наш неистощимый Фаддей Венедиктович Булгарин, истинный бич и гонитель
злых пороков, уже десять лет доказывает в своих сочинениях, что не годится
плутовать и мошенничать человеку comme il faut {приличному (франц.). -
Ред.}, что пьянство и воровство суть грехи непростительные, и который своими
нравоописательными и нравственно-сатирическими (не правильнее ли
_полицейскими_) романами и народно-умористическими статейками на целые
столетия двинул вперед наше _гостеприимное_ отечество по части
нравоисправления; несмотря на то, что наш юный лев поэзии, наш
могущественный Кукольник, с первого прыжка догнал всеобъемлющего исполина
Гете и только со второго поотстал немного от Крюковского; несмотря на то,
что наш достопочтенный Николай Иванович Греч (вкупе и влюбе с Фаддеем
Венедиктовичем) разанатомировал, разнял по суставам наш язык и представил
его законы в своей тройственной грамматике - этой истинной скинии завета,
куда, кроме его, Николая Ивановича Греча, и друга его, Фаддея Венедиктовича,
еще доселе не ступала нога ни одного профана; тот Николай Иванович Греч,
который во всю жизнь свою не делал грамматических ошибок и только в своем
дивном поэтическом создании - "Черная женщина" - еще в первый раз, по улике
чувствительного князя Шаликова, поссорился с грамматикою, видно, увлекшись
слишком разыгравшеюся фантазиею; несмотря на то, что наш г. Калашников
заткнул за пояс Купера в роскошных описаниях безбрежных пустынь русской
Америки - Сибири и в изображении ее диких красот {9}; несмотря на то, что
наш гениальный Барон Брамбеус своею толстою _фантастическою_ книгою насмерть
пришлепнул Шамполиона и Кювье, двух величайших шарлатанов и надувателей,
которых невежественная Европа имела глупость почитать доселе великими
учеными, а в едком остроумии смял под ноги Вольтера, первого в мире
остроумца и балагура; несмотря, говорю я, на убедительное и красноречивое
опровержение нелепой мысли, будто у нас нет литературы, опровержение, так
умно и сильно провозглашенное в "Библиотеке для чтения" глубокомысленным
азиатским критиком Тютюнджи-Оглу {10}; - несмотря на все на это, повторяю:
_у нас нет литературы_!.. Уф! устал! Дайте перевести дух - совсем
задохнулся!.. Право, от такого длинного периода поперхнется в горле даже и у
Барона Брамбеуса, который и сам мастак на великие периоды...
Что такое литература?
Одни говорят, что под литературою какого-либо народа должно разуметь
весь круг его умственной деятельности, проявившейся в письменности.
Вследствие сего нашу, например, литературу составят: "История" Карамзина и
"История" гг. Эмина и С. Н. Глинки, исторические розыскания Шлёцера, Эверса,
Каченовского и статья г. Сенковского об исландских сагах, физики Велланского
и Павлова и "Разрушение Коперниковой системы" с брошюркою о _клопах_ и
_тараканах_; "Борис Годунов" Пушкина и некоторые сцены из исторических драм
со _штями_ и _анисовкою_, оды Державина и "Александроида" г. Свечина и пр.
Если так, то у нас есть литература, и литература, богатая громкими именами и
не менее того громкими сочинениями.