Радда и говорит: "Хорошо ты, Лойко, играешь! Кто это делал тебе скрипку
такую звонкую и чуткую?" А тот смеется: "Я сам делал! И сделал ее не из
дерева, а из груди молодой девушки, которую любил крепко, а струны из ее
сердца мною свиты. Врет еще немного скрипка, ну, да я умею смычок в руках
держать!"
Известно, наш брат старается сразу затуманить девке очи, чтоб они не
зажгли его сердца, а сами подернулись бы по тебе грустью, вот и Лойко тож.
Но - не на ту попал. Радда отвернулась в сторону и, зевнув, сказала: "А еще
говорили, что Зобар умен и ловок, - вот лгут люди!" - и пошла прочь.
- Эге, красавица, у тебя остры зубы! - сверкнул очами Лойко, слезая с
коня. - Здравствуйте, браты! Вот и я к вам!
- Просим гостя! - сказал Данило в ответ ему. Поцеловались, поговорили и
легли спать... Крепко спали. А наутро, глядим, у Зобара голова повязана
тряпкой. Что это? А это конь зашиб его копытом сонного.
Э, э, э! Поняли мы, кто тот конь, и улыбнулись в усы, и Данило улыбнулся.
Что ж, разве Лойко не стоил Радды? Ну, уж нет! Девка как ни хороша, да у ней
душа узка и мелка, и хоть ты пуд золота повесь ей на шею, все равно, лучше
того, какова она есть, не быть ей. А, ну ладно!
Живем мы да живем на том месте, дела у нас о ту пору хорошие были, и
Зобар с нами. Это был товарищ! И мудр, как старик, и сведущ во всем, и
грамоту русскую и мадьярскую понимал. Бывало, пойдет говорить - век бы не
спал, слушал его! А играет - убей меня гром, коли на свете еще кто-нибудь
так играл! Проведет, бывало, по струнам смычком - и вздрогнет у тебя сердце,
проведет еще раз - и замрет оно, слушая, а он играет и улыбается. И плакать
и смеяться хотелось в одно время, слушая его. Вот тебе сейчас кто-то стонет
горько, просит помощи и режет тебе грудь, как ножом. А вот степь говорит
небу сказки, печальные сказки. Плачет девушка, провожая добра молодца!
Добрый молодец кличет девицу в степь. И вдруг - гей! Громом гремит вольная,
живая песня, и само солнце, того и гляди, затанцует по небу под ту песню!
Вот как, сокол!
Каждая жила в твоем теле понимала ту песню, и весь ты становился рабом
ее. И коли бы тогда крикнул Лойко: "В ножи, товарищи!" - то и пошли бы мы
все в ножи, с кем указал бы он. Все он мог сделать с человеком, и все любили
его, крепко любили, только Радда одна не смотрит на парня; и ладно, коли бы
только это, а то еще и подсмеивается над ним. Крепко она задела за сердце
Зобара, то-то крепко! Зубами скрипит, дергая себя за ус, Лойко, очи темнее
бездны смотрят, а порой в них такое сверкает, что за душу страшно
становится. Уйдет ночью далеко в степь Лойко, и плачет до утра его скрипка,
плачет, хоронит Зобарову волю. А мы лежим да слушаем и думаем: как быть? И
знаем, что, коли два камня друг на друга катятся, становиться между ними
нельзя - изувечат. Так и шло дело.
|
Просмотров: